![]() |
В Москве открылся новый книжный магазин – «Циолковский». Его девиз – «Читать. Думать. Действовать». |
![]() |
Google не сможет создать крупнейшую в мире цифровую библиотеку. |
Жизненный путь Валерьяна Пидмогильного |
09-08-2023 |
Осенью того же года поступил на математический факультет Екатеринославского университета, где пробыл до 1919 года, обучение действительно оставил и зимой 1919-го перешел в отдел народного образования, где работал секретарем секции художественной пропаганды. Одновременно учительствовал - преподавал математику. В 1920 году был командирован в Павлоград в отдел народного образования, где пробыл до половины 1921 года. Отсюда переехал в Киев, работал около двух месяцев библиографом в Книжной палате, затем перебрался в Ворзель, где преподавал в школе украинский язык и политпросвещения. В 1923 году из Ворзеля перевелся опять в Киев, в 3-ю Железнодорожные школы. Но к педагогической деятельности писатель, очевидно, призвание не имел (вспомним это «волей-неволей учительствует в трудовой школе», как сказал В. Верниволя Под этим псевдонимом печатался известный украинский литературовед и языковед Василий Симович Свои данные он, очевидно, принимал таки от самого В. Пидмогильного, хотя и в его заметке есть ряд неточностей. В 1924 году стал работать в издательстве «Книгоспилка» и перешел на творческие хлеба. Но жить творческим трудом в то время было невероятно трудно, поэтому с 1928 года имя Валерьяна Пидмогильного, как редактора, появляется на обложке первого номера журнала «Жизнь и революция»-одного из наЙсолиднипшх тогдашних журналов. В 1929 году это имя еще стоит на летних выпусках журнала, потому пишется только:
«Редактирует коллегия». Это не случайно, ведь на Украине в то время начались пресловутые события с процессом так называемой «Союза освобождения Украины» (СВУ), сфабрикованным органами ГПУ. Фиксируем, по крайней мере, тот факт, что В. Пидмогильный вынужден был не только бросить работу в «Жизни и Революции», но и в декабре 1929 года переехать из Киева в тогдашнюю столицу - Харьков. Эту страницу в жизни Пидмогильного еще надо заполнить, знаем только, что его приютил с семьей в доме «Слово», отступив комнату, другой весьма интересный писатель А. Варавва (А. Кобец. Знаем также, что с сентября 1932 по апрель 1933 он работал в издательстве «Рух» консультантом по зарубежной литература, однако в основном писатель отдавался творческой, в частности интенсивной переводческой работы. 8 декабря 1934 в доме творчества Заньки под Харьковом тридцатитрехлетняя писателя арестовывают, судят вместе с другими и ссылают на Соловки, где ему пришлось пробыть (в изолированной камере) три года. Последнее письмо с Соловков датируется 2 июня 1937. Официальная дата смерти писателя - 19 декабря 1941 («Био-библиографический словарь») - берется исследователями под сомнение. Скорее его расстреляли осенью 1937 года, когда на Соловках происходило массовое уничтожение политических заключенных.
Валерьян Подмогильный был реабилитирован в 90-е годы, о нем стали появляться упоминания в информационных изданиях. Правда, до оригинального творчества писателя официальное отношение оставалось исключительно негапдйним. Так, П. Колосник в предисловии к «Антологии украинский рассказы» в 4-х томах, где В. Пидмогильному места не нашлось, писал в 1960 году: «В 20-х годах на проблеме яового быта скрещивались самые идейно-эстетические программы, среди них были Й од-откровенно реакционные. Характерные 8 этого взгляда ранние рассказы В. Пидмогильного, собранные в двух книгах «Сочинения, т. 1» и «Проблема хлеба». В его рассказах двадцатых годов главным героем выступал мещанин, что наплевал на усвячени традиции старого быта, а на новый быт, рожденный социалистической революцией, смотрит глазами высокомерного шута (? - В. Ш.). Причем, это не просто Обыватель, нет, это интелигентнтний мещанин, который начитался Ницше, Гартмана, Шопенгауэра, Фрейда и с «высоты» философского буржуазного индивидуализма глумится над советской действительностью ». Имеем здесь во всей красе вульгарно-соацю-логический взгляд на писателя, проникнутое зло-уничтожающим тоном. При этом речь шла не о эстетический анализ того или иного произведения (критику это не нужно), а об элементарном налиплювання политических ярлыков »которые, как государственная печать, ставились на определенное литературное имя. Раз неугодных, следовательно, реакционное (хотя по-настоящему реакционной надо назвать такую «критику»), а когда уже реакционное, то обязательно под негативным (положительного быть не могло) влиянием Ницше, Шопенгауэра, Фрейда. Рецидивы этой «эстетики» ощущались вплоть до последнего времени - это было причиной, почему в 60-е годы произведений В. Пидмогильного не выдавали.





Добавить комментарий: