 |
В Москве открылся новый книжный магазин – «Циолковский». Его девиз – «Читать. Думать. Действовать». |
 |
Google не сможет создать крупнейшую в мире цифровую библиотеку. |
Евгений Гуцало - жизненный и творческий путь |
05-12-2022 |
Еще один «виток» на пути Гуцало-прозаика - новеллистики 70-х - начале 80-х годов, к которой он вновь вернулся, отдав дань в те нелегкие для литературного творчества времена публицистической документалистике. Книги рассказов «Орлами пахано» (1977), «Что мы знаем о любви» (1979), «Охота с гончим псом» (1980), «Искусство нравиться женщинам» (1985) свидетельствуют сочетание в Е. Гуцало лирика и эпика, тонкого психолога и портретиста, «жанрового» художника. Здесь опять же, как и в большинстве предыдущих произведений, в центре внимания автора - люди села, являющиеся своих живых и органических связях с окружающим миром. Конечно, есть и произведения, обращенные к городской жизни, многие здесь героев, тесно связаны и с городом, и с деревней. Главное же - в рассказах внимательно освещается то, в чем просматривают народная традиция, национальное своеобразие нашей жизни. Мы легко узнаем свое, украинское, село, Е. Гуцало знает удивительно глубоко и основательно - все эти большие и малые заботы крестьян, как уход за скотом, огородом, домом и т.д. Есть здесь и то, что пришло в новые времена в село - органично, как знак XX века, или насильно и искусственно навязанное: механизация, животноводческие фермы и комплексы, кафе-забегаловки, автобусное сообщение, велосипеды и мотоциклы, кино, телевидения и многое другое. Это все фон, на котором естественно выстраиваются сюжетные перипетии и психологические коллизии героев рассказов Е. Гуцало. А они - это ездовые и доярки, бригадиры и агрономы, комбайнеры и водители, зоотехники и бухгалтеры, учителя и огородники. Старшие люди - старики и старухи, с их непритязательным жизнью, дети, молодежь, особенно та, что пока что ищет себя, находится перед выбором своего пути.
Новеллистические сборника Е. Гуцало - это летопись событий особых, событий духовной внутренней жизни человека. Они происходят каждый день с нами - щемящие воспоминания, озарения, внезапные вспышки воображения, неожиданные настроения, будто незначительные, случайные диалоги, которые, однако, пробуждают целую волну чувств. Рассказы, раскрывающие все это, является, пожалуй, лучшими в активе прозаика («Образ матери», «Мир тобой не встречались в Вавилоне», «Катилась торба», «Клен»). Есть среди рассказов Е. Гуцало и произведения меньшей степени медитативно-настроению, с четко выраженным внешним сюжетом, событийные, более драматические по самой напряжением повествования. Главной осью здесь выступает если не факт отчетливо морально-этического плана (напр., "Охота с гончим псом», «Наследие», «Кто вы?"), То интересен, иногда, может, и чудаковатый, но непременно необычный, хотя и вероятен, натуральный человеческий характер («Вась-Вась», «В Волковый», «Выездной товарищеский суд», «На лице земли»). В некоторых из них, особенно в таких произведениях, как «Самовнушение», «Условная мес-Кукуруза», «Травматизм», «Прокурорский надзор», автор прибегает к иронии, иногда и злой, а то и до шаржа.
Видим в сборниках 70-80-х (в частности в названных и еще в произведениях «Песня о Варваре Сухораду», «Песня о Максиме», «Неистовый безумный Кирик», «Песня о Карпа Окипняка») углубление дотошного психологического анализа, укрепления художественной реалистичности , достоверности авторской и особенно диалогической речи. Видим - народное многолюдье, значительные, незаурядные и «незначительные», невзрачные характеры, поломанные судьбы и фигуры незигнути, с гордостью и без нее, те, которые примирились и «обтесалися», те, что никак не найдут приюта своей душе, а в целом - наш украинский народ в взлетах и падениях.
В 80-х годах Е. Гуцало удивляет читателя и критику еще одним новым и неожиданным поворотом - обозримый фольклорно-мифологическим романом-трилогией «Заемный человек», «Частная жизнь феномена», «Парад планет». В центре этого развернутого смехотворно-гротескного действа Хома Прищепа, чудак и мудрец, на все руки мастер, «величайший характерных колхозной эпохи» - талантливая Гуцалова попытка народного образа, вроде Энея или казака Мамая.
Странная проза 70-80-х годов, как это мы сейчас четко видим, скрывала попытки писателей избежать навязываемой отовсюду «рабочей» или «колхозной» тематики (с непременными идейными атрибутами и иерархией образов, заданными «художественными» выводами) и ввести в украинскую прозу национальные характеры и национальную проблематику, протянуть линию преемственности между прошлыми, традиционными ценностями украинского народа и современной жизнью, развертывать в условно-аллегорической форме запрещены тогда национальное «етнознавство». Как и раньше серебряным инеем на черной утренней пашни, за жаворонками над седым рожью, наша. Критика (ее конъюнктурная, эстетически глухая часть) не увидела глубинного национально-духовного, патриотического пафоса, так и сейчас даже проницательные исследователи не оценили должным этот выход прозаика на совершенно иные идейные и художественные измерения и просторы.
Тем не менее в трилогии «Заемный человек» вызвало настоящее удивление и восхищение безграничное буйство украинского народного слова - пожалуй, только Е. Гуцало в нашей литературе мог воспроизвести этот безмерность поговорок, пословиц, поверий, загадок, древних и новых фразеологизмов и новообразований , столь оригинальное переплавленных, ограненных, вживленных в авторов рассказ, что для этого ему, казалось, надо было перестроить саму свою художественное сознание, именно художественное мышление - то есть опять же быть абсолютно новым, оставаясь самим собой.
Земляк Василь Бунин Иван Алексеевич Душевная красота Наталки Полтавки Иван Федорович Драч - жизнь и творчество Иван КочергаДобавить комментарий: